Напомним, что в рамках вышеназванного закона введено несколько степеней ограничения «6+», «12+», «16+», «18+». Соответствующая маркировка в анонсах программ и самих программах уже появилась на ряде телеканалов. Вместе с тем, представители медиарынка и эксперты считают, что законодатели не доработали документ, поскольку в нем нет четкого разъяснения, как именно нужно осуществлять маркировку контента. Роскомнадзор, в свою очередь, рассматривает первый месяц действия закона в качестве коррекционного периода.

Относительно же того, как введение закона может повлиять на развитие отечественного медиарынка и российского интернет-пространства, участники онлайн-конференции высказывали следующие мнения: Генеральный директор и главный редактор «Финам FM» Екатерина Романова, к примеру, отмечает следующее: «Ранее, до 1 сентября 2012 года, у власть имущих не было инструмента, который бы позволял наказывать за информационное растление несовершеннолетних. Теперь есть. И опасность этих ограничений как раз в «маразме» толкования этих ограничений. Так, например, мультфильм «Ну, погоди» провоцирует молодежь на пьянство, курение и обман. А про то, что волк плохой, а заяц хороший и побеждает добро, все забыли».

Екатерина Романова также добавляет: «Закон позволяет разорять конкретные СМИ наложением штрафов до 200 тысяч и приостановлением действия лицензии до 90 дней. Судите сами, что может стать с медиарынком».

«Наш законодатель пародирует западный опыт, и не только в этой сфере. Законы часто избыточно и неудачно регулируют сферы, которых никто всерьез регулировать не собирался - отсюда произвольные толкование, увеличение документооборота, бюрократии и коррупции. Хорошее законодательство идет от практики, а не от «идей» и «идеек», подсмотренных за рубежом», - говорит главный редактор журнала «Русский репортер» Виталий Лейбин.  

Алексей Самохвалов,  директор Национального исследовательского Центра телевидения и радио говорит следующее: «Новый Закон дает новые возможности властям воздействовать на СМИ, обвиняя в нарушении аморфных требований Закона (не откупятся - так оштрафуем!), а дальше и следует ожидать ухудшения динамики развития».

Относительно того, как скажется действие закона на российском интернет-пространстве, Алексей Самохвалов отметил: «Возможно, иногда, Закон оградит нас от негативной информации. Но сколько это будет стоить и сколько вреда он принесет. А Интернет и вовсе проконтролировать очень сложно и дороже». Эксперт также заметил следующее: «Положительно повлиять на российский сегмент интернет-экономики новый Закон не может, а отрицательный эффект будет виден только со временем».

Екатерина Романова в свою очередь, добавляет: «Закон действует на все виды информационной деятельности и закрыть сайт не сложнее, чем приостановить лицензию на вещание. Разве что у Интернета есть хитрость - хостинг в зарубежных странах. Так что вряд ли удастся причесать весь Интернет, но массовую долю приведут в соответствие». При этом, Екатерина Романова отмечает: «СМИ отмаркируются и будем жить как прежде. Закон не остановит, к сожалению, поток насилия, а судебная практика покажет, как повлияет на экономику», - говорит она.

Добавим, что некоторые из экспертов принимавших участие в онлайн-конференции не исключают возможности того, что пункт закона, касающийся приостановки работы сайтов с нежелательным и вредным контентом, опять таки, из-за расплывчатости формулировок, может стать инструментом недобросовестной конкуренции между игроками рынка.

Эксперты сходятся во мнении, что пока еще нет практики применения закона, и предметно говорить о том, что необходимо дорабатывать в законе рано. «Еще нет практики применения закона - закон достаточно расплывчат в формулировках, поэтому от практики применения будет зависеть многое», - говорит Виталий Лейбин.

Относительно того, насколько введение возрастной маркировки в СМИ сможет в реальности оградить детей от противоправного контента, Екатерина Романова, например, говорит следующее: «Дети всегда интересуются запретной информацией инстинктивно. Самое эффективное в данном случае, сарафанное радио, а его запретить нельзя ни на каком законодательном уровне. Но если в открытом доступе будет меньше насилия и порнографии, для всех будет лучше в эмоциональном плане».

В свою очередь, Ярослав Нилов,  председатель комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций, фракция ЛДПР, отмечает: «Не исключаю появления новых поправок в закон. Я не защищаю закон. И не исключаю, что отдельные чиновники начнут трактовать по-своему. Но убежден, что надо остановить деградацию. А она налицо. Виною ей в том числе и негативная и вредная информация», - говорит Ярослав Нилов.

Екатерина Романова также отмечает: «Я стараюсь контролировать то, что смотрят мои дети. Есть инструменты для ограничения, есть и для телевидения, и для радио. Думаю, это делают все родители. А педофилия, психические расстройства, насилие и прочее были и в моем детстве в «счастливые» советские годы при отсутствии Интернета, двух телевизионных каналах и пары радиостанций, контролируемых государством. И половина моего школьного класса сидела в тюрьме. В том числе, матерные слова, алкоголь и табак мы знали с раннего детства. Но то количество насилия, фильмов и программ уголовной тематики, порнографии, которое сейчас льется на детские головы из СМИ вызывает тошнотворный эффект и раздражение. Считаю, что контролировать эти процессы возможно на государственном уровне, но в разумных пределах».